Когда золото по тропинкам.
Полдень. Ты освободился от своих ежедневных дел. Почему бы не прогуляться наконец-то? Пасмурно. Ты делаешь шаги по направлению к окраине города. Серое небо затянуто тучами. Задумаешься, а какое оно, небо? Совсем чужое, совсем не то, приветливо-голубое. Бррр. Голубой как-то не вписывается в этот пейзаж. Кажется, что его бы просто съела эта серость. Серый день. Серые лица людей, торопящихся домой в тепло и уют. На всех одна и та же маска безразличия. Я, я, я. Люди спешат. У них дела и семьи. У них заботы. Трудности. Им, бедным не хватает: кому на хлеб, а кому на очередную ненужную вещь. Нет. Не будем приплетать сюда это. Не будем портить наш серый унылый пейзаж человеческой жадностью. Серые машины, покрытые серостью грязи. Несутся куда-то, везут кого-то. Дела, дела. Время - деньги. И снова эти грязные бумажки. О, как ловко они управляют миром. Оставим. Ты идешь мимо старого дома. Серого. Да, да. В этот день нет других цветов, не удивляйся. У дома есть дверь. Маленькая такая. В нее давно никто не заходит. Прямо перед ней повырастали маленькие деревца. И застыли. Не время еще. А ты все идешь вперед. Асфальт, и тот, предательского серого цвета. Раз, два. Ноги не спешат одолеть весь путь сразу. Серая полоса манит вперед. Но что это? Воздух проникает в глубь тебя. Попробуй, вдохни на весь объем. Ну как? Ты смог почувствовать. Запах смерти и жизни, конца и начала, серого и золотого. Это бодрит, отрезвляет, приводит в себя. Именно поэтому на фоне этих серых фигур и стен так больно в душу забираются золотые монетки листьев. Желтые! Ярко-ярко желтые частички счастья! Еще не все успели опасть. Они еще кружатся в своем посмертном танце. Реквием. Хочется плакать. Просто плакать. Непонятно почему. Вроде не думаешь о проблемах, не слышишь грустной музыки в плеере, звуков гадких надоевших уже машин. А слезы наворачиваются. А ты все идешь. И плачешь. И понимаешь, что ты - такой же лист. Просто дерево, от которого ты оторвался чуть больше, и лететь тебе еще неизвестно сколько. Может тебя подхватит ветер и унесет куда-то далеко-далеко. И ты будешь парить, танцевать, плакать. Но когда-нибудь, когда-нибудь ты коснешься её. Серой, холодной земли.